Утренние лучи средиземноморского Солнца пытались пробиться сквозь полотно ещё не слишком плотных, но сгущающихся светло-серых туч. Удавалось им это редко, но даже если и удавалось, то кроткие лучики лишь тонкой дорожкой освещали сухую эвбейскую землю, быстро растворяясь в пушисто-плотных облаках. Эгейское море было почти спокойно, только небольшие волны иногда разбивались о скалистый берег. Ветер лишь слегка касался пушистых и колючих веток хвойных деревьев, которые только чуть-чуть покачивались под его влиянием. Остров, раскинувшись тонкой и не слишком аккуратной линией возле материка, в это весеннее утро был действительно великолепен, почти полностью покрытый сосновыми и еловыми лесами горы гордо возвышались над морской пучиной, пение ранних пташек уже оповещало спящих обитателей о предшествии нового дня, а кое-где построенные города и небольшие селение, казавшимися инородными язвами на теле огромного существа, уже начинали наполняться жизнью.
И хоть природа, казалось, ещё не полностью скинула оковы предрассветного сна, в это время под окнами двухэтажного дома уже довольно долго и громко спорили двое – девочка с немного небрежно подвязанным хвостиком лет тринадцати и богато одетый молодой человек где-то около двадцати лет.
Каталония, скрестив руки на груди, с недовольной миной на лице выслушивала очередной довод своего собеседника. Ей, честно говоря, надоел весь этот глупый и изначально ни к чему не приводящий спор. Но прервать его первой Монсератт не могла, ибо гордость такого никогда бы не позволила.
«Да чтоб я проиграла в споре с этим итальяшкой! Ни за что!», - подумала Каталония, сверля взглядом всё ещё спокойного итальянца: «И как ему только удаётся выглядеть таким спокойным? Мы уже больше часа (или всё же двух?) спорим, а этот всё такой же весь из себя надменный и крутой. Смотреть тошно. Я уже и голос почти сорвала с этим, а он хоть бы как-нибудь проявил своё недовольство! Но видно, достала я его уже очень сильно. Что, не ожидал такой непреклонности с моей стороны? Не думал, что могу быть такой упёртой? Ненавижу, когда во мне видят только маленькую девочку, с мнением которой можно и не считаться. В конце концов, так почти все (если не все) думают», - Монсератт картинно подняла голову вверх, чуть прикрыв веки и закрыв уши пальцами, всем видом показывая, что не хочет слушать его, как ей казалось, глупые и необоснованные доводы.
«Остров ему не отдам! Не могу же я проиграть спор этому разряженному самодовольному петуху, только потому, что он выше меня на полторы головы, наверняка сильнее и не многим меньше упрямей меня. В конце концов, если вдруг что-то пойдёт не так для меня, то отец всегда придёт на помощь. Хотя лучше обойтись без этого, а то опять будет промывать мне мозги насчёт того, что все уважающие себя девушки сидят дома, не лезут в «мужские» дела и не при каких обстоятельствах не должны брать в руки меча. Ну, и кто придумал это? Я куда лучше некоторых «мужчин» умею держать оружие! И как можно не лезть в дела, когда все вокруг такие идиоты. А сидеть дома… да ни за что! Я родилась страной не для того, чтобы просиживать веками в четырёх стенах», - из размышлений Каталонию вывел итальянец, который, наклонившись над её ухом, сказал что-то вроде: «Ну, так ты отдашь мне Эвбею по-хорошему?». Или не это? Монсератт не слишком-то внимательно слушала парня, которому, по всей видимости, уже надоело спорить, как наверняка казалось ему, с этой мелкой надоедливой девчонкой.
Каталония только как можно более гордо фыркнула в сторону Италии, подняла на него взгляд полный презрения, и, сильнее сжав рукоятку меча, ответила:
  - Неужели ты меня действительно принимаешь за маленькую, ничегошеньки не смыслящую девочку, которая не может защитить свои интересы? – Монсератт сделала пару шагов назад и чуть в сторону, вытащила оружие из ножен и, направив его на Италию, продолжила. – Ежели ты и, правда, так полагаешь, то мне тебя очень жаль. Я даже не знаю, что может сильнее подпортить репутацию мужчине, чем проигрыш какой-то девчонки, - Каталония поднесла к себе меч и внимательно разглядела его, проведя рукой по холодному металлу, а после бросила пренебрежительный взгляд в сторону мужчины. – Эвбею я не отдам. Точка. Уговорить меня подарить тебе остров не получится, а угрожать – бесполезно. Так что возвращайся к себе домой, мы ведь оба не хотим никому не нужного кровопролития. Не так ли, Италия? Ведь и так понятно, что остров принадлежит мне, ты здесь лишний. Но и не надейся, что сможешь отобрать его у меня его силой, я умею обращаться с оружием и уступать тебе остров не собираюсь.

Стоило Каталонии только достать оружие из ножен, как Италия тут же начал махать руками, пытаясь этим жестом успокоить её, сделал шаг назад и просил её успокоиться. Вид у мужчины был подозрительно сильно испуганным. Нет, ну, не может же он так сильно боятся какого-то ребёнка. Пусть даже с оружием в руках. Пусть даже ребёнок был настроен серьёзно. Каталония всё равно не понимала, почему он настолько её испугался. Обычно взрослым приходилось очень долго доказывать всю серьёзность своих намерений. Чаще всего это не удавалось даже тогда, когда она использовала меч по назначению. Наверное, потому, что выглядела сама по себе не слишком устрашающе, а может и потому, что противники по обыкновению сильнее её и ясно ощущали своё превосходство. Но сейчас ей удалось напугать взрослого мужчину только одним видом железного клинка! А для неё это было достижением. Хотя, может, Италия просто пугливый… Но с другой стороны, не пришёл же он сюда без меча, в конце концов, надо быть безумцем, чтобы придти отбирать остров без оружия.
Девочка направила клинок в сторону Италии и плавно обошла его, внимательно разглядывая на признаки наличия оружия. Вид от таких манипуляций у мужчины был испуганно-удивлённый. В конце концов, ему же было невдомёк, что девочка просто ищет у страны меч, а свой она направила на него только в целях самообороны. А то вдруг ему в голову придёт мысль напасть на неё, пока она сосредоточенно пытается найти его оружие. Вот только ничего более-менее похожего на колюще-режущие Каталония так и не нашла у Италии. Хотя, может, он его хорошо спрятал. Либо у него талант прятать оружие (а девочка была уверенна, что рассмотрела соперника очень внимательно и не упустила ни одной детали в его костюме), либо он действительно пришёл без средств нападения и защиты. И по выражению лица мужчины, Каталония сделала вывод, что второе заключение, скорее всего правильное.
  -Надо же быть таким идиотом, чтобы придти отбирать остров без оружия! Неужели он, наивно полагал, что я буду защищать свой остров только с помощью словесного убеждения? Да, если бы я так делала, от моих земель уже ничего бы не осталось! Но всё-таки сбрасывать со счетов возможность того, что он мастерски спрятал оружие, не буду. Осторожность явно не будет лишней, - подумала про себя Каталония.
  - А ты, как я успела заметить, пришёл без оружия. Что ж, это было большой ошибкой с твоей стороны. Так что не вижу причин для продолжения спора. Ведь ясно, как белый день, что перевес на моей стороне. Ты ведь не думаешь, что я не буду использовать меч только потому, что попросил меня? Так что будь хорошим дядечкой и уходи с острова, пока тебе живот не вспорола. Ты ведь не хочешь, чтобы я тебе сделала больно? – Девушка старалась говорить как можно более спокойным голосом без ноток едкого сарказма, при этом подошла к сопернику на расстояние вытянутой руки, направляя меч прямо ему в живот. В конце концов, ей не хотелось показывать уж слишком сильного пренебрежения к противнику. А то, вдруг, у него где-нибудь очень ловко спрятан клинок. И в таком случае, если излишне язвить, то всё для Каталонии может закончиться печально. Но показать всю серьёзность своих намерений было необходимо. А то, создаётся впечатление, что  итальянец так до конца их и не понял.

Отредактировано Catalunya (11 Фев 2012 22:30:37)

Каталония сначала и не поняла, зачем Венециано упал на сухую траву, покрывающую землю, рядом с небольшим зелёный кустом. Если быть до конца откровенным, то ей это показалось крайне нелепым. Но когда из ветвей правой рукой Италия достал небольшой ятаган, лезвие которого красиво сверкало в лучах эвбейского Солнца, и поднялся с земли, крепко сжимая в руке, Каталонии стало немного не по себе.

Не то, чтобы она не была не уверенна в своих силах, но в умелых руках ятаган - прекрасное оружие, а за внешностью разряженного торговца может скрываться умелый воин. К тому же Италии невероятно везёт. Иначе как объяснить, что он смог в последнюю минуту найти оружие в зарослях какого-то кустарника, сквозь тёмно-зелёную густую листву которого, казалось, практически невозможно что-либо разглядеть. Так что с таким везучим соперником, от которого неизвестно что ожидать,  нужно быть начеку.

Но кто сказал, что Каталония отдаст Эвбею без боя? Нет, ей, конечно, хотелось завершить всё мирным путём в свою пользу. Это в идеале. А жизнь, как известно, самое несовершенное, что есть в этом мире. Поэтому вариант с применением силы так же не отвергался девочкой, как несостоятельный или невозможный. Хотя желательно, конечно, было использовать всепобеждающую силу дипломатии, а не колюще-режущую способность меча, но когда у тебя, кажется, не остаётся выбора, сгодиться любой способ защиты своих, как искреннее считала она, земель.

И если отбросить жуткую упрямость Каталонии, граничащую подчас с твердолобостью, то в сухом остатке остаётся простое желание быть полезной своему отцу, а ещё чтобы он гордился ей (это, в последнее время, для девочки стало одно из самых сильных, ради претворения в жизнь которого она становилась ещё более решительней и упрямей, чем даже в обычно своей жизни). Да своеобразная любовь к красивым островам. И не то, чтобы Каталония испытывала острый дефицит в сказочно-чудесных островах, но Эвбея была настолько прекрасна и экономически (а также политически) выгодна, что, установив однажды на её территории свою власть, отдавать её кому-то другому не хотелось. Ни Италии, ни кому-либо ещё.

Однако даже сейчас, когда казалось, что вот-вот ещё чуть-чуть и лезвие клинков сойдутся в неистовой  схватке, а металлический звон разнесётся по округе, оповещая всех вокруг, что началась битва между двумя странами, девочка не оставляла возможность мирного урегулирования проблемы, с пользой для себя, естественно. Всё-таки помахать мечом она ещё всегда успеет.

Каталония опустила оружие, от которого у неё уже немного затекли руки, как бы в знак того, что не собирается сейчас нападать на молодого человека, но не убрала в ножны. Это было бы верхом глупости и самоубийственно. А ни желания получать лишние ранения, ни тем более умирать у девочки не было.

  - Итак, давай не будем делать необдуманных действий, - Каталония старается говорить спокойно, не выдавая ни капли своего волнения, при этом медленно отступает на несколько небольших шажком назад, - мы оба сюда пришли не для того, чтобы получать ранения. Так что опусти, пожалуйста, ятаган, иначе мне придётся расценить твои действия, как вызов на битву. А ты ведь не хочешь драться? Конечно, нет. И мне не особо-то хочется. Так что, может, мы будем вести себя, как… - девочка немного замялась, так как чуть не сказала «взрослые люди», что было не совсем корректно, - разумные страны. Вернёмся к началу нашего спора и спокойно всё обсудим. Я уверенна, что мы сможем придти к выгодному для обоих сторон решению сложившейся проблемы. Нет, если тебе так хочется, всё можно решить и с помощью грубой силы, но… это будет крайне глупо с твоей стороны.

Конечно, предложение возвратиться в самое начало их спора было лишь способом выиграть немного времени. Нужно было быстро и тщательно обдумать, как соперника лишить ятагана, повалить его наземь, подставить к горлу стальное лезвие меча и поставить ультиматум. Ну, второй пункт плана не так уж и обязателен. Оно, конечно, было бы вернее, но ежели это будет слишком сложно и опасно для претворения в жизнь, то лучше исключить этот пункт из общего плана. Тогда, правда, есть шанс, что Италия сбежит, что можно рассмотреть как поражение без боя, или, наоборот, начнёт драку голыми руками, что было маловероятно. А вот то, что он найдёт в кустах ещё одно холодное орудие, не рассматривалось ввиду своей несостоятельности. Ну, не может же человеку повезти дважды за день, на таком небольшом клочке территории острова, в таком деле. Это было что-то из разряда фантастического или магического.

Вот только придумать, как всё это сделать, Каталония не могла. Все варианты, что у неё возникали в голове, были неоправданно рискованными и слишком травмоопасными, так что отбрасывались как несостоятельные. Поэтому нужно тянуть время. Тем более, вдруг, ей всё же удастся договориться с Италией, что было бы просто замечательно, хотя надежда на мирный исход спора была сейчас крайне призрачна.